[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

«Хэй, зачем ты сам к себе так грубо?..» — мысленно пожурил его Шэнь Цинцю — и всё же он не мог не признать, что испытал немалое облегчение при виде Ло Бинхэ, который вновь липнет к нему с полными тревоги глазами — вот так и должно быть!

Прочистив горло, он убедился, что его одеяние и вид в целом не выходят за рамки приличий, и с достоинством ответил:

— С этим учителем всё в полном порядке.

Внезапно вспомнив, что вчерашний «Ло Бинхэ» явился к нему весь израненный, он сообразил, что и настоящему, должно быть, досталось.

— А как ты? — тут же переспросил Шэнь Цинцю. — Ты не ранен?

— Сейчас всё нормально, — кивнул Ло Бинхэ.

Схватив его за запястье, Шэнь Цинцю развернул его руку — так и есть, на ладони беловатый шрам, от одного вида которого сердце заклинателя дрогнуло.

— Что происходит? — тотчас потребовал он. — Где ты пропадал эти два дня? И как он здесь оказался?

— Этот ученик не знает, — покачал головой Ло Бинхэ. — Позавчера, когда я удалился во внутренние покои подземного дворца, обломки Синьмо внезапно начали испускать лиловое свечение, и этот… человек появился передо мной с другим Синьмо. Я обменялся с ним парой ударов, но, утратив бдительность, свалился в разрыв между мирами, проделанный Синьмо — по счастью, мне удалось выхватить меч из его рук, прежде чем разрыв закрылся. Не найдя учителя по возвращении, я отправился на хребет Цанцюн.

Итак, все эти два дня Шэнь Цинцю имел счастье общаться с его оригинальной версией.

Похоже, просто надругаться над законами физики Синьмо было мало: теперь он еще и границы между параллельными вселенными дырявит.

Вот это уже на обычный баг не спишешь!

Да уж, подумать только, чего пришлось натерпеться его нежному голубому цветочку с Цзиньцзяна [3], очутившись посреди клумбы из трёх тысяч красоток! При этой мысли сердце Шэнь Цинцю невольно сжалось от сострадания.

— Я, конечно, извиняюсь, — внезапно вмешался холодный голос, — но я все ещё здесь. Вам не кажется, что вы забыли про законы гостеприимства?

Привыкший быть в центре внимания оригинальный Ло Бинхэ был не на шутку раздражён тем, как эти двое мигом зациклились друг на друге, напрочь позабыв о его существовании за своей слащавой болтовнёй. Направив энергию в стопы, он походя раскрошил несколько голубоватых плиток пола в пыль.

Ло Бинхэ мигом заслонил учителя, потребовав:

— Ты чем только что занимался?

— Да так, — легкомысленно бросил Ло Бинхэ, — развлекался кое с кем.

«Чего?» — в немом изумлении застыл Шэнь Цинцю.

Развлекался?

…Со мной?

Бин-гэ, ты… правда готов спать со всеми подряд [4]?

Женщина или мужчина, рыба или мясо — никакой разницы, лишь бы раздвигали ноги?

Или это всё из-за досады на то, что все твои тамошние жёны здесь дали тебе от ворот поворот?

— Кто ж виноват, — укоризненно поцокал языком Бин-гэ, — что ты настолько безнадёжен, что так и не сумел затащить в постель ни одной женщины?

От подобного выпада Шэнь Цинцю и вовсе утратил дар речи — подумать только, этот самозванец осмелился назвать его ученика «безнадёжным»! Но самого Ло Бинхэ взбесило вовсе не это: источая зрачками столь яростное алое сияние, что, казалось, из его глаз вот-вот брызнет кровь, он прорычал:

— Как ты смеешь так говорить об учителе?

Глаза его двойника также мигом налились красным — твёрдо встретив испепеляющий взгляд собрата, он ухмыльнулся:

— Да и ты не лучше него. Ты только посмотри на себя: носишь имя Ло Бинхэ, а сам готов ноги лизать этому бесстыжему мерзавцу Шэнь Цинцю…

Он не успел закончить, когда терпение Ло Бинхэ окончательно иссякло.

Бамбуковую хижину заполнила тёмная энергия такой интенсивности, что соперники ничего не видели на расстоянии вытянутой руки — и всё же ни один из них не отступил. Внезапно сгустившуюся тьму прорезал упавший сверху луч света — обмениваясь ударами, они сами не заметили, как проделали дыру в крыше.

При виде этого лицо Ло Бинхэ сделалось ещё темнее, чем та энергия, что он источал.

Настрой Шэнь Цинцю был ничуть не лучше: что он, спрашивается, скажет адептам Аньдин, когда те явятся латать крышу?

Не желая довершать разрушение Бамбуковой хижины, Ло Бинхэ бросился прочь, выкрикнув:

— Выходи!

— Чего и следовало ожидать, — фыркнул его двойник. — Эта развалюха не способна выдержать и пары ударов!

И чёрная, и белая фигуры скрылись в мгновение ока. Шэнь Цинцю уже всерьёз подумывал о том, чтобы вызвать подкрепление с пика Байчжань, прикидывая, не забьют ли они обоих Ло Бинхэ до смерти без разбора, когда к нему подбежали Мин Фань и Нин Инъин с группой адептов. Они, по всей видимости, были оторваны шумом боя от вечерних занятий, поскольку в руках у них по-прежнему были книги и музыкальные инструменты.

— Стоять! — тотчас велел им Шэнь Цинцю.

Они застыли, и лишь Мин Фань решился спросить:

— Учитель, что происходит?

— Стройся! — отрезал Шэнь Цинцю.

Привыкшие к безоговорочному подчинению адепты пика Цинцзин замерли по стойке смирно.

— А теперь спуститься и обежать тридцать кругов вокруг пика!

Попытайся он просто спровадить их, эти прилипчивые ребятишки наверняка заартачатся — а то и, чего доброго, бросятся на помощь и тем самым лишь усложнят все ещё сильнее, так что уж лучше отослать их наверняка. Не осмеливаясь ослушаться прямого приказа, адепты растерянно оглянулись друг на друга: что ж, раз учитель велит бегать — надо бегать. Мгновение спустя толпа девиц и юношей в одеяниях цвета цин паровозиком бросилась к подножию пика Цинцзин.

Стоило им скрыться из виду, как Шэнь Цинцю, вздохнув с облегчением, в свою очередь устремился в гущу бамбукового леса на другой стороне горы.

Синьмо безоговорочно подчиняется оригинальному главному герою — но уж никак не тому, которого он взрастил своими руками. Из его Ло Бинхэ демонический меч способен вить верёвки — потому ли, что его разум нестабилен, или из-за многочисленных потрясений — как бы то ни было, он больше не решался использовать Синьмо, вместо этого запечатав его множеством талисманов во избежание любого влияния. Это всё равно что обладать суперспособностями и не решаться ими воспользоваться — или держать в руках золотую миску для риса, но быть неспособным попросить еды. Потому-то их мечи были по-прежнему зачехлены, не оставляя хозяевам иного выбора, кроме как